Ночное пламя [= Ночь нашей любви ] - Шеннон Дрейк

– Но леди Кайра сказала, что он ее не убьет, – начал Томас и осекся. Дэрроу способен на все, особенно теперь, когда англичане разбиты.

Аррен двинулся к палатке Уоллеса, с трудом переставляя ноги, со свинцовой тяжестью на душе.

Какая горькая ирония! Обрести наконец свободу и потерять сердце на пути к ней.

* * *

Уоллес вошел в его положение, хотя отказался выделить ему людей. Они могли понадобиться, если Дэрроу укрылся за стенами крепости.

– Победа далась нелегко, – сказал Уоллес. – Воины измучены, много раненых, к тому же мы осадили Стерлинг. Я намерен перенести военные действия на английскую территорию, чтобы они вкусили тех ужасов, которыми так долго потчевали шотландцев. Не сегодня завтра в Перте будет совет. Да, Шотландия наша, только я не могу радоваться, как глупый мальчишка. Эдуард не смирится с поражением. Мы должны сохранить армию, отправить за границу послов и епископов в Рим, восстановить торговые связи. Война не закончилась, нас ждут битвы, и хотя я понимаю, что вы должны без промедления ехать, не могу предоставить вам сколько-нибудь значительный отряд. Сэр Генри преследует английскую армию, другие рыцари охотятся за разрозненными группами, которые спасаются в одиночку. Все, кого сможете набрать, – ваши. И помоги вам Бог.

Несмотря на ярость, страх и отчаяние, Аррен понимал, что нельзя пороть горячку. Едва ли Кайре пойдет на пользу, если он сломя голову ринется за ней и подтолкнет Дэрроу к решительным действиям. Тот не остановится перед насилием, пытками и убийством.

А она носит его ребенка!

Господи, только бы Кайра помалкивала и не выводила Дэрроу из себя! Этот еще помнит, что она крестница королевы, и знает, что Эдуард чтит память жены. Но ведь Дэрроу может солгать: дескать, она упала с лошади, свалилась с утеса… Или шла, споткнулась, и ее собственный кинжал пронзил ей сердце.

– Но как мы ее найдем? – поинтересовался Джон, когда они тронулись. – Не можем же мы переловить всех рыцарей, которые пустились в бега.

– Поймаем кого сможем, – ответил Аррен.

– И всех убьем? – спросил Джей.

– Нет, отпустим.

– И чего мы этим добьемся?

– Страха, – коротко бросил Аррен.

* * *

Паническое бегство англичан имело свою положительную сторону: им было не до нее. Весь день рыцари скакали без передышки, а ночью замертво валились на землю и спали под открытым небом.

Кайра хотела жить, поэтому старалась не попадаться Дэрроу на глаза. Иногда она думала о побеге, но понимала, что в лучшем случае отделается ножом в спину. Конечно, уготованная ей участь страшна, и все же нельзя рисковать жизнью ребенка.

Не было ни походных тюфяков, ни палаток – все осталось в брошенном лагере, когда шотландцы, воодушевленные победой, форсировали реку.

Время от времени в отряде появлялись гонцы и новые люди, приносившие вести о ходе военных действий. Осадив замок Стерлинг, шотландцы направили за отступающим врагом значительные силы во главе с Генри Халибертоном. Все англичане, имевшие несчастье попасться им в руки, безжалостно истреблялись.

На третью ночь к отряду прибился немолодой рыцарь из Йорка. Его звали сэр Реджинальд Тротер.

Он был среди тех, кто перешел через мост, потом хотел переплыть реку и наверняка бы утонул, если бы какая-то добрая душа не вытащила его из воды. Даже боевой конь не принадлежал ему. Сэр Реджинальд нашел его с запутавшимися в ветках кустарника поводьями.

Дэрроу, Иган и еще несколько воинов засиделись у костра, слушая рассказы сэра Реджинальда о битве. Кайра тоже слышала рыцаря, ибо ее привязали неподалеку к дереву. Так она проводила ночи, и это ее вполне устраивало, поскольку англичане боялись малейшего шума и Кинси держался на расстоянии. Временами ей позволяли ехать на собственной кобыле, но поводьев в руки не давали. А уединялась она лишь затем, чтобы вымыться или справить нужду, да и то под надзором Игана или самого Дэрроу. Они никому не доверяли охранять ее, словно действительно считали ведьмой, которая может улететь, если они хоть немного ослабят бдительность.

– Уоллес – настоящий безумец. Он велел подвесить Крессингхэма и содрать с него кожу. Вроде бы себе на ножны. Видели бы вы этих варваров с раскрашенными, как у дикарей, рожами! Теперь и в Англии начались беспорядки: чернь восстает против короля, особенно на севере, требуя снижения налогов. Мол, он слишком много тратит на свои безбожные, прости Господи, войны.

– Ничего, мы им еще покажем, – мрачно ответил Дэрроу.

– Да, когда вернется король и сам поведет войско. – Сэр Реджинальд помолчал. – Лорд Дэрроу, у меня для вас послание.

– Послание?

– Я натолкнулся на банду мятежников. Они идут на юг и могут в любой момент объявиться здесь.

Дэрроу с беспокойством взглянул на Игана, – Продолжайте.

– Их главаря зовут Аррен Грэм. Он обещал сохранить мне жизнь, если я дам клятву найти вас.

Кинси в бешенстве вскочил:

– Вы, сэр, явились ко мне как предатель!

Сэр Реджинальд тоже встал.

– Я пришел к вам как посланник.

– И что велел передать этот мятежник?

– Он сказал, что у вас есть нечто, что принадлежит ему.

– У меня есть то, что принадлежит мне и что он пытался украсть!

– Сэр, я лишь повторяю чужие слова. Он сказал, что намерен вернуть леди.

– А мне плевать на его намерения!

– Если леди Кайра получит какие-либо телесные повреждения.., он достанет вас из-под земли и позаботится, чтобы вы закончили как Крессингхэм, с той лишь разницей, что освежует вас живьем, выпотрошит и скормит ваш.., простите, сэр, это его слова.., жалкий труп собакам.

Лицо Дэрроу побагровело от гнева.

– Можете передать ему…

– Сэр! Извините, но я не могу, поскольку никогда больше его не увижу. Мне сохранили жизнь при условии, что я пересеку границу и не вернусь. Полагаю, будут и другие посланники. Но вы, сэр, можете отправить к нему человека и обо всем договориться. Сэр Аррен сказал, что, хотя вы заслуживаете смерти, он позволит вам жить, если вы отдадите леди Кайру.

Надо притвориться, что она спит.

Поздно. Он заметил ее взгляд.

Дэрроу помолчал, видимо, соображая, почему заклятый враг готов сохранить ему жизнь в обмен на Кайру.

– Я не намерен считаться с желаниями отщепенца.

– Он просил напомнить, что миледи – крестная дочь покойной королевы. Эдуард суров, однако не чужд великодушия.

– Проклятый мятежник не имеет права рассуждать о короле! – злобно бросил Иган.

Дэрроу медленно обошел вокруг костра.